Заключение

 

Взглянем назад, подумаем о том, что мы прочли только что о подвигах старых атаманцев. Наш полк с самого основания и до наших дней носил голубые цвета, и где ни появлялись голубые наши шапки, там была смерть и победа. Наши деды любили и холили своих лошадей, ездили как бы слившись с конем и не признавали препятствий. Вал ли, ров, плетень, загородки, овраг — они скакали смело всюду, с гиком атакуя неприятельские ряды. Через реки наш полк переплывал, не спрашивая, как широка река. Вспомним, как бросился в Дунайские волны сотник Яновский и переловил уходивших на лодках турок, или как запоздавший офицер переплыл через Неман, или как в наши дни урядник Архипов переплыл реку Белый Нил. Славно действовали наши станичники и лавой, и она была нашим любимым строем. Чуть появились французские или турецкие эскадроны, глядишь — далеко по полю рассеялись казаки и дразнят, и изводят врага удалой своей лавой. Наши деды не спрашивали, сколько неприятеля, а спрашивали только где — и неслись туда, страшные своим натиском. Помните, как есаул Мельников опрокинул с пятнадцатью казаками 300 турецких всадников? Прятался неприятель в деревни или леса, стоял за непроходимым болотом — атаманцы лихо соскакивали с лошадей и выбивали его огнем. Хорошо стреляли наши деды и отцы. Даром, что кремневые ружья были у них или пистонные карабины, которые только на 100 шагов попадали, — они подходили на сто и били врага с близкой дистанции. И никогда не боялись они смерти. В 1812 году их выступило больше тысячи, а вернулось меньше ста, но эти убитые и раненые атаманцы кровью заслужили георгиевский штандарт наш с надписью: «За отличие в войну с французами».

Когда вы увидите этот штандарт перед строем, вспомните, какою ценою достался он нашему полку, и старайтесь быть достойными своих предков.

Наш полк при основании своем был армейским выборным полком. Лучшие люди из станиц шли служить в нем, одевались атаманцы щеголями и в мирное время были такими бравыми, такими молодцами, что обращали на себя всеобщее внимание. Через тридцать восемь лет своего существования наш полк уже заслужил себе георгиевское знамя, через 52 года был пожалован шефом, храбростью, мужеством и лихостью своею приобрел себе права сначала молодой, а потом и старой гвардии.

Каждый казак проникался любовью и уважением к полку и служил с полным усердием, помня, что по его поведению, по его службе будут судить обо всем Атаманском полку, о его славном имени.

Заслужить его было трудно. Сколько казаков пожертвовало жизнью и здоровьем своим, чтобы дать славу полку, а один напился или неряшливо оделся — и про весь полк пошла худая молва. Ведь никто не скажет: «Такой-то прошел грязно одетый или пьяный», а все скажут: «Эх, атаманец-то каков!» Стыдно будет полку! А как стыдно тому, кто так себя худо повел! Ведь он полк свой, Атаманский, замарал и запятнал!

А он велик, наш славный Атаманский полк. Подумайте, где было его имя, взгляните на карту! Оно пронеслось, страшное и славное, через всю Европу, было оно в немецких, французских, польских и турецких землях, побывало наше имя в далекой и жаркой Африке, где Император черных христиан с уважением говорил об атаманцах. Нашу голубую атаманскую форму знают в Париже, в Берлине, нас уважают и нас боятся.

Полюбим же и мы наш лихой Атаманский полк так, как любили его наши деды и отцы, послужим ему хорошенько, будем лелеять нашу старую славу, как мать лелеет сына, будем беречь дорогой наш мундир, и если Бог даст и нам, как нашим предкам, придется грудь с грудью столкнуться с врагом, то пусть наши пики и наши шашки, пусть трехлинейные наши винтовки оставят по себе грозную славу! Заслужим милостивое слово Государево, не пожалеем жизни, чтобы получить георгиевские трубы полку, чтобы и нам прославить полк, как возвеличили его старые атаманцы. Не пожалеем ничего, ни даже самой жизни за честь и славу Л.-Гв. Атаманского полка!

А пока мир, будем готовиться к войне, потому что если хочешь мира — будь страшен врагу своими войсками: он не посмеет тогда напасть. Будем стараться на ученьях и смотрах, на стрельбе и джигитовке быть молодцами. Будем с презрением смотреть на препятствия, будем любить свое лихое казачье дело и помнить, что на нас лежит священная обязанность защиты Государя и Отечества, что за нашими спинами живут и работают наши братья, наши отцы, наши матери и жены. И будем мы храбрыми, лихими и ловкими, будем мы хорошими казаками — и никто не посмеет напасть на наше государство, никто не посмеет помешать нашим мирным работам, а распустимся, заленимся — и сами погибнем, и тех, кто нам дорог, погубим!

Будем же любить наш дорогой славный атаманский мундир, будем стараться быть такими храбрыми, как урядник Александрин, такими лихими наездниками, как был Пимкин, такими смелыми пловцами, как сотник Яновский с товарищами; будем презирать деньги, как презирая их наш казак Чернишников, а на смотрах перед лицом Государевым будем такими молодцами, как те наши товарищи, про которых Государь Император Николай Павлович сказал: «Это моя идеальная бригада!»

«Чудо-богатыри! Неприятель от вас дрожит! Да есть неприятели и больше: проклятая немогузнайка, намека, догадка, лживка, лукавка, краснословка, кроткомолвка, двуличка, вежливка, бестолковка... Стыдно сказать! От немогузнайки много, много беды!»

Так учил сто лет тому назад Суворов солдат и казаков. Последуем его совету — будем стараться все узнавать, будем правдивы, толковы и смелы.

Прочтем про подвиги нашего полка, запомним их и возьмем в пример наших старых героев атаманцев.

 

П. Краснов.

С.-Петербург, 6 дек. 1899г.

<< Далее >>