«За чертополохом» было бы правильнее назвать не фантастическим (участие в нем сил, обычно называемых «сверхъестественными, потусторонними», — очень случайно), но утопическим романом приключений, ибо с внешней стороны он — ряд небывалых событий, а его внутренний смысл — попытка нарисовать русскую идеальную монархию.

Против самой формы романа приключений возражать не приходится. Этот вид литературного творчества, долго бывший в исключительном ведении отроков, сейчас определенно привлекает внимание читателя, и то, что к нему обратились такие талантливые писатели, как Пьер Бенуа, неопровержимо доказывает его законность.

П.Н. Краснов имеет много данных для издания романа приключений уже потому, что его жизнь кругосветного путешественника, проникавшего в таинственные глуби тропической Африки, действенного участника трех войн и, наконец, одного из крупнейших вождей Белого движения, бывшего, в качестве донского атамана, почти владетельным князем — сама походит на красочный роман. Действительно, «За чертополохом» обладает главным и непременным достоинством «романа приключений» — завлекательностью. Путешествие нескольких русских эмигрантов в Россию, превратившуюся после революции в таинственную, окруженную зарослями чертополоха страну, где по представлению Европы царит чума и где на деле осуществлена идеальная монархия, платоническая любовь вел<икой> княжны Радости Михайловны и художника Коренева, внешняя «американизация» Руси, при сохранении внутреннего склада допетровской эпохи, неудачная попытка революционера Дятлова свершить террористический акт над императором Михаилом II, — все это по фабуле написано очень интересно. Но при хорошо «сделанной» и развитой фабуле «За чертополохом» лишено живых людей: П.Н. Краснов пошел не за Бенуа, Стивенсоном и Честертоном, ставящими в центре удивительных событий подлинные, облеченные в плоть и кровь лица, а за стариками Ферри, Майн Ридом, Густавом Эмаром, которые, сплетая узоры внешне занимательного действия, вместо людей выводили бесцветных кукол. Действующие лица в «За чертополохом» — от императора Михаила до революционера Дятлова — не выяснены, неопределенны и, сверх того, слишком современны: П.Н. Краснов, рисуя наших детей и внуков (действие романа происходит во второй половине текущего столетия), не пытался создать психологию будущего общества (как это сделал Уэллс в «Когда спящий проснется»), а просто переносит в воображаемую обстановку грядущего современных нам эмигрантов.

Но главная беда «За чертополохом» еще не здесь. Самый большой недостаток романа П.Н. Краснова — сплетение действия с попыткой нарисовать монархическую утопию, идеальную Империю.

Конечно, если Беллами или Богданов писали социалистические утопии, почему писатель-монархист не может написать утопии монархической? Но художественно — введение ее в роман — большая ошибка.

Я не хочу ни разбирать, ни опровергать евразийско - славянофильской идеологии П.Н. Краснова, но в его идеальной монархии, как во всяком идеальном государстве, все слишком благополучно и поэтому скучно.

Вероятно, в утопиях приятно жить, но в художественном произведении они, со своим нарочитым дидактизмом, всегда являют места достаточно унылые, не подкрепляющие, но ослабляющие силу основной мысли.