Новый роман П.Н. Краснова кое в чем отличается от его opus magnuni «От Двуглавого Орла к красному знамени». В «Понять — простить» меньше грубых исторических ошибок меньше безграмотных французских фраз; зато много меньше и литературных достоинств. Тот же тон передовых статей «Русского знамени», тот же небрежный слог, та же бессвязная конструкция. Но в «Двуглавом Орле» были очень удачные в художественном отношении картинки — особенно военные сцены, значительно лучше знакомые автору, нежели все другое, что он описывает (а чего только он не описывает!). В «Понять — простить» ни одной талантливой страницы нет. Роман очень скучен. Действие происходит в России, в Берлине, в Париже и — несколько неожиданно — в Аргентине и в Парагвае. Оказывается кстати, что в Аргентине тоже был когда-то большевизм, которым руководил кровавый диктатор Розас. Узнав об этом, русский офицер парагвайской службы Игрунька Кусков («положительный» образ романа) высказывает заслуживающее всякого внимания предположение, что «Ленин списывал с Розаса его декреты». На это его собеседник, парагвайский лейтенант Моринаго, отвечает предположением еще более тонким: «А может быть, — раздумчиво сказал Моринаго, — и Розас, и Ленин списывают из одного и того же источника, нам неизвестного»... — «Какого?» — насторожившись, спросил Игрунька. — «Чья-то сильная, подлая и мерз¬кая рука руководит человечеством, и человечество ей повинуется» (стр. 462 — 3)... Из этого философско-исторического диалога можно заключить, что «Протоколы Сионских мудрецов» произвели сильное впечатление на умы парагвайской интеллигенции.

В романе выведены большевики во главе с «властителем Петербурга Моней Апфельбаумом» — Зиновьевым (который, впрочем, не Моня и не Апфельбаум). Им противопоставлены монархисты. Среди них особо отметим ротмистра Бровцына. Положительная героиня романа аттестует его так: «Он — образчик той нравственной порядочности, той душевной опрятности, какой некогда блистало наше офицерство. Его ничем не купишь. У него, как у Бога, нет на лице зрения, у него только правда» (стр. 264). Этот богоподобный монархист имел обыкновение собственноручно расстреливать пленных коммунистов, при чем говорил: «Они изменили Государю моему, они продали Родину жиду, они отдали души свои дьяволу, пусть Бог их рассудит». И «щелкали по затылкам выстрелы, и тихо, усталым голосом, говорил Бровцын вахмистру: «Прибрать эту падаль, чтобы не воняла» (стр. 227 — 8).

В связи с симпатичным образом усталого ротмистра читателя, быть может, удивит кроткое заглавие романа: «Понять — простить». Но оно, по-видимому, относится лишь к частному случаю: можно ли, поняв, простить честного офицера (генерала Федора Кускова), который пошел в Красную армию, на службу к «Лейбе Бронштейну»? Ответ не совсем ясен, но, кажется, простить можно, если офицер своевременно перейдет в лагерь монарха — и не какого-нибудь, а непременно «Миколая Миколаевича». Это имя, — говорит один из самых симпатичных героев романа, — «не знаю почему (оценим это прелестное «не знаю почему», за которое Николай Николаевич едва ли поблагодарит генерала Краснова)... на устах у всех» (стр. 511). И герой мечтает о том времени, когда в Петербурге в здании Военного округа, Николай Николаевич сядет на председательском месте, «и по одну сторону от него сядут генералы Деникин, Врангель, Юденич, Кутепов, Миллер, а по другую — Надежный, Цуриков, Буденный, Лебедев, Шейдеман, Гарф, Каменев. И скажет Великий Князь: «Генерал Каменев, сделайте доклад о составе, расположении и устройстве того, что было Красной армией» (стр. 511). Дай Бог генералу Краснову написать еще четырехтомный роман под заглавием «От Красного знамени к Двуглавому орлу». Но зачем же, однако, так себя утомлял ротмистр Бровцын?..

Руководители Госиздата, если б были умные, могли бы перепечатать и распространить по России эту книгу. Генерал Краснов не так давно своими «Воспоминаниями» показал, что он человек способный и неглупый. Он, вероятно, сам знает цену своему художественному произведению Неужели ему не совестно выступать с книгой, достойной глубокомыслия лейтенанта Моринаго?